Ростовская крепость. Страницы донской истории (Левченко В.С.)

Памятник основателям крепости Дмитрия Ростовского напоминает жителям Ростова о выдающихся личностях, принимавших участие в сооружении крепости, которая сыграла стратегическое значение в обороне города.

Памятник представляет собой бронзовую скульптурную композицию, состоящую из пяти фигур. В скульптуре запечатлены: строитель крепости Александр Ригельман, первый ее комендант Иван Сомов, генерал-майор Данила Ефремов со своим адъютантом и казак Василий Хастатов. Памятник установлен в честь 260-летия города, является украшением города и увековечивает его славную историю.

Крепость Дмитрия Ростовского

Крепость была построена в Ростове-на-Дону в 1760-1761 годах для того, чтобы защитить низовья Дона от набегов турков. Работами руководил военный инженер А.И. Ригельман по проекту И. Веденёва.

Названа так крепость в честь Ростовского и Ярославского митрополита Дмитрия, причисленного к лику святых.

Крепость Дмитрия Ростовского и Ярославского представляет собой форму девятилучевой звезды, которая в окружности составляет 3,5 км. Крепость в течении 50-ти лет являлась базой русских войск и имела многочисленный гарнизон.

С 1807 года крепость потеряла свое военное значение, и приказом Александра I получила статус уездного города.

Древнюю кладку обнаружили на развалинах старого сарая

О том, что Ростову нужен музей города, разговоры идут не первый год. Варианты его размещения предлагались самые разные, но ни один проект так и не был воплощен в жизнь. И вот на прошлой неделе к нам обратились жители дома по переулку Крыловскому, 40, с весьма интересным и вполне реальным предложением.

Стена крепости. Фото: Хлыстун Светлана.

У нас во дворе были старые хозпостройки, проще говоря, деревянные сараи, - рассказывает активистка Людмила Лисовенко. - В мае этого года мы провели общее собрание дома, на котором решили, что в целях пожарной безопасности эти сараи нужно снести. Собрали деньги и за свой счет разобрали постройки. А когда убрали, обнаружили, что они примыкали к очень старой стене, явно не XX и даже не XIX века.

На место находки жители пригласили экспертов. Председатель совета Ростовского регионального отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры Александр Кожин и ученый, геолог Борис Талпа заявили, что эта стена была построена в тот же период, что и крепость Димитрия Ростовского.

На месте необычной находки побывал и «МК на Дону», в качестве эксперта мы пригласили туда известного краеведа и архитектора Любовь Волошинову. Стена оказалась выше человеческого роста (на фото). Тянется она по периметру двора и выглядит довольно крепкой. На одном из участков стены в зарослях растений местные жители обнаружили остатки сторожки с решетчатым окном. Сторожка деревянная, поэтому сохранилась не так хорошо, как стена.

Когда мы все это увидели, то пригласили инженера, и он посоветовал дальше самостоятельно никакие работы не проводить, потому что земля может поползти, а стена - рухнуть, - объясняет Людмила Лисовенко. -Раньше тут стояли хозпостройки, в них были вырыты погреба, и в земле остались полости, которые тоже влияют на устойчивость стены. Поэтому мы хотели бы пригласить грамотных специалистов, тех, кто привел бы тут все в порядок и помог нам создать музей.

Дело в том, что стена тянется не только во дворе дома на Крыловском, 40, но и уходит в следующий двор - на улицу Социалистическую, 134. Там расположен дом начала прошлого века, который сегодня выставлен на продажу. Он небольшой, но для муниципального музея крепости святого Димитрия Ростовского подошел бы в самый раз. В здании можно было бы разместить экспозицию, а во дворе посетители могли бы увидеть фрагменты реальных построек, располагавшихся на территории крепости, и даже потрогать их руками.

Идея, которую предлагают жильцы, вполне здравая, - прокомментировала увиденное Любовь Волошинова. - Это здание не требует больших финансовых вложений, привести в порядок и укрепить стены тоже вполне возможно. Недалеко отсюда находится археологическая лаборатория. У работающих в ней археологов была идея создать туристический маршрут, посвященный крепости Димитрия Ростовского. Потому что в этом районе такие стены еще найдутся*. Их можно было бы объединить в один ансамбль, и получилась бы замечательная экскурсия.

Место на старой карте, где сегодня располагается Крыловской, 40. Фото: Хлыстун Светлана.

Сам дом на Крыловском, 40, был построен в 1910 году. Здесь располагался доходный дом и сохранились наружные кованые лестницы и элементы декора начала прошлого века. На первом этаже были два помещения, непригодные для жилья, т. к. в них нет канализации. Однако в последние годы туда заселили жильцов, которые сами установили себе ванную и туалет, и с тех пор подвал дома стал затапливаться, а старое строение начало трещать по швам.

Мы не раз обращались к властям по этому вопросу, но ответа нет. Семью, которую сюда вселили, нужно переселить в другое, пригодное для жизни место, дом следует отремонтировать, а в этих комнатах на первом этаже можно сделать офис экскурсионного бюро или комнату смотрителя музея, - предлагает активистка. - Ведь в нашем дворе счастливо соседствуют две исторические эпохи! Если у муниципалитета нет денег на обустройство этой территории, мы согласны организовать и народный музей. Будем обращаться в фонды, бросим народный клич, чтобы каждый помог чем может. Главное - чтобы нам разрешили это сделать и посильно помогли.

Ростову не хватает маленьких музеев. Я была недавно в средней полосе России, и там есть Музей ситца, Музей самовара, Музей сапога. Они не требуют больших территорий и капитальных вложений, а посетителей там всегда много. У нас о музее города говорят уже довольно давно. И выдвигаются идеи, совершенно оторванные от жизни. Вот шла речь о том, что на Московской, 72, будет музей Ростова. Поговорили, пообещали, а реальность такова, что дом аварийный, перекрытия деревянные, с трещинами. Естественно, сделать там все быстро и дешево не получится. Или музей Врангеля - так много говорилось о нем с высоких трибун, и ничего нет. А здесь все на виду - целый квартал, из которого можно сделать необычный и очень интересный комплекс. Осталось только убедить власти, что это реальный проект, который городу по силам.

Здание, которое выставлено на продажу, в котором мог бы быть музей. Фото: Хлыстун Светлана.

Людмила Лисовенко пообещала, что дело это она так не оставит. И следующим ее шагом будет поход по кабинетам чиновников. А «МК на Дону» будет следить за развитием событий.

*P.S. Пока мы беседовали с активистами, одна из жительниц посоветовала заглянуть во двор дома по улице Чехова, 34. Там тоже недавно нашли необычную стену. Мы пришли на это место, и выяснилось, что фрагменты строений действительно есть. Мало того, крупные камни, которыми выложен палисадник во дворе, тоже явно из остатков построек крепости святого Димитрия Ростовского. Это еще раз подтверждает, что идея музейного комплекса имеет под собой основание.

Мнение эксперта

Борис Талпа, кандидат геолого-минералогических наук, обладатель уникальной коллекции кирпичей :

Кирпичи, из которых составлена стена в переулке Крыловском, 40, были сделаны на одном из первых промышленных предприятий Ростова - на кирпичном заводе, созданном в Кизитериновке для строительства крепости Димитрия Ростовского. Это примерно 1770-е годы. Вначале на этой территории строили из известнякового камня, который добывали на правом берегу Дона. Экземпляры таких построек можно увидеть на набережной, возле Парамоновских складов.

Когда образовалась Нахичевань-на-Дону, на передний план выдвинулись армянские производители кирпича, и качество продукции у них было очень высоким. Поэтому их кирпичи сохранились по сей день.

Как выглядела крепость святого Димитрия Ростовского

Границы крепости святого Димитрия Ростовского проходили между современными улицами Станиславского и Горького и очерчивались переулком Крепостным и улицей Чехова.

Крепость святого Димитрия Ростовского была возведена по высочайшему указу императрицы Екатерины II в 1761 году под руководством инженера-строителя Александра Ригельмана. Это был грандиозный фортификационный объект, общая протяженность фронта укреплений составляла 3,5 километра. Крепость была звездообразной в плане и состояла из девяти редутов, окружённых рвом и соединённых восемью равелинами. В крепостной стене было двое ворот - с западной и с восточной стороны.

Возле крепости находились два форштадта (поселения) - Солдатский и Доломановский, располагавшиеся на берегу Дона в границах от нынешнего переулка Доломановского до проспекта Ворошиловского.

Вся площадь крепостной земли, окруженная земляными валами, была заполнена внутри различными постройками - пороховыми, артиллерийскими и провиантскими складами, казармами и военными лазаретами, офицерскими домами и домами ремесленников и купцов и др. Все эти постройки были воздвигнуты из кирпича и мягкого белого камня, который брали здесь же у крутого, обрывистого берега Дона. Камень этот, впрочем, большей частью шел на бут и цоколь.

Через 70 лет Россия продвинула приграничные рубежи на юг, крепость перестала иметь военное значение, а город постоянно рос, не хватало места для жилых и хозяйственных строений. Постепенно гарнизонные постройки ветшали, и горожане разбирали их для своих нужд. В 1845 году был создан указ о соединении крепости с городом и выделении на ее территории 500 земельных участков под жилые строения. Уже к середине XIX века многие крепостные валы были уничтожены.

К 250-летию начала строительства крепости Св. Димитрия Ростовского (ныне - город Ростов-на-Дону)

XVIII век является для Приазовья эпохою постепенного продвижения южно-русской государственной границы вплоть до Кавказского хребта, периодом усиленной колонизации и окончательного закрепления за Россией этих новозанятых земель. Одним из этапов данного продвижения на юг было заложение крепости св. Димитрия Ростовского, из форштата которой и вырос впоследствии современный г. Ростов-на-Дону. Датой основания крепости считается 23 сентября 1761 г., но правильнее считать эту дату датой перенесения крепости св. Анны с переименованием её в Димитриевскую. Крепость св. Анны была расположена по течению реки Дона выше Димитриевской на 27 вёрст и была заложена в царствование императрицы Анны Иоановны в 1730 г. В свою очередь и это было перенесением устроенной тоже на Дону, по приказанию Петра Великого в 1711 г., небольшой крепостцы, так наз. Петровского ретраншамента. Таким образом, крепость св. Димитрия, а с ней и Ростов-на-Дону надо считать третьим и окончательным пунктом эволюции русского владычества в Приазовье.

При этом следует заметить, что названия: Петровский ретраншамент, крепость св. Анны, крепость св. Димитрия не надо понимать только как ряд крепостных сооружений с живущими в них чинами гарнизона; в действительности эти крепости представляли тогда небольшие городки, где кроме военных, принадлежащих к гарнизону крепости, было также много посадских людей и «людей разного звания»; они составляли население крепостных форштатов и занимались торговлею и разными промыслами.

Форштаты имели зачатки городского самоуправления, так называемые ратуши, о чём ясно говорит один из сохранившихся документов архива Ретраншамента, датированный 1729 г. и представляющий собою «Отношение в Канцелярию Траншаментской крепости из Траншаментской ратуши о посадских людях». Из сохранившегося плана форштата крепости св. Анны видно, что площадь, занимаемая её форштатом, была более значительна, чем площадь крепостных сооружений.

При упразднении крепости св. Анны и переводе её гарнизона в новую крепость св. Димитрия одновременно были переселены туда же и жители форштатов упразднённой крепости, для чего им от правительства было даже выдано денежное вспомоществование. Итак, начало возникновения крепости св. Димитрия, а следовательно, и Ростов-на-Дону, надо отодвинуть, по крайней мере, к началу XVIII столетия, а именно к 1711 г.

За 90 лет XVIII столетия эти три крепости, аванпосты русского владычества в Приазовье, были свидетельницами многих исторических событий, разыгрывавшихся на арене нашего края; так как коменданты этих крепостей были облечены важными полномочиями русского правительства, то в той или другой форме они оказывали со своей стороны влияние на ход этих событий. Всё пережитое этими крепостями должно было оставить свой отпечаток в документах и бумагах крепостных административных учреждений, а так как существование этих крепостей, как сказано выше, охватывает почти целое XVIII столетие, то и крепостные архивы, надо полагать, должны были представлять большое количество дел, заключающих драгоценнейшие исторические материалы к изучению прошлого нашего края. Но, как мы увидим далее, от всего этого богатства теперь остались одни только жалкие остатки.

Первый кто, несомненно, использовал в широком масштабе эти архивы, был строитель, а впоследствии и комендант крепости св. Димитрия А. И. Ригельман, автор исторических трудов: «Летописное поветствование о малой России», «История о донских казаках» и др. Эти труды были написаны А. И. Ригельманом во время его службы в крепости св. Димитрия, так как в его вышеупомянутых трудах есть ссылки на документы из крепостных архивов. Но пользование А. И. Ригельмана Димитриевским крепостным архивом не сопровождалось таким его расхищением, какое позволили себе сделать позднейшие историки и исследователи; нам доподлинно известно, что хотя в семейном архиве Ригельманов имеется (вернее — имелось) много рукописей, оставшихся от А. И. Ригельмана, но между ними не имеется бумаг и документов, принадлежащих Димитриевскому крепостному архиву.

После А. И. Ригельмана наступает долгий период времени - почти 50 лет, в течение которого архивом Димитриевской крепости никто не интересовался, пока учреждённый в 20-х годах прошлого столетия Комитет по устройству Войска Донского не задумал собирать материалы по истории Дона и донских казаков. В сотрудники Комитета по этому вопросу были приглашены молодые донцы, только что окончившие тогда курс в Харьковском университете, а именно В. Д. Сухоруков, А. И. Кушнарёв и М. Г. Кучеров. Они были командированы Комитетом по разным архивам России, в том числе и в архив крепости св. Димитрия, обследование дел которого было поручено В. Д. Сухорукову. К сожалению, нам не удалось найти подробных сведений о посещении Сухоруковым этого крепостного архива; известно только, что Сухоруковым было извлечено из Димитриевского архива 863 дела, а также много планов, карт и чертежей. Это были, очевидно, те материалы, которые касались отношений между вышепоименованной крепостью и Донским Войском, так как при последующих разборках Димитриевского архива такого рода дел уже не встречалось.

В 1827 г., когда следствием было установлена причастность Сухорукова к делу декабристов, он был отстранён от обязанности собирать исторический материал, а уже собранный материал должен был сдать своим сотрудникам.

Дальнейшая судьба этих дел, взятых из архива крепости св. Димитрия Сухоруковым, неизвестна; их надо считать безвозвратно утерянными; есть большая вероятность, что они погибли во время пожара Новочеркасского Войскового архива в 1858 г. . Дела, отобранные из Димитриевского крепостного архива Сухоруковым, были в руках донского историка М. Сенюткина, который некоторые из этих материалов напечатал в «Донских войсковых ведомостях» в 1864-1865 гг. . Таким образом, первый разгром Димитриевского крепостного архива был устроен Сухоруковым; по его уже стопам следовали и последующие историки, которым приходилось работать в том же архиве.

Попечитель Одесского учебного округа Княжевич, объезжая в 1838 г. свой округ, прибыл на несколько дней в г. Ростов-на-Дону для ревизии подведомственных ему ростовских учебных заведений; здесь какой-то чиновник Афанасьев обратил внимание попечителя на то, что гауптвахта упразднённой в 1835 г. крепости св. Димитрия Ростовского завалена старыми делами, среди которых имеются собственноручные бумаги Петра I, множество бумаг, подписанных Лесли, Минихом, Суворовым и др., представляющих исторический материал большой важности. Княжевич немедленно донёс об этом министру народного просвещения графу А. С. Уварову, который без особого замедления вошёл в переписку с Военным Министерством; он желал вступить с последним в соглашение о назначении смешанной комиссии из представителей обоих министерств на предмет обследования крепостного архива. В 1839 г. эта комиссия была сорганизована; в её состав входили: со стороны Мин. Нар. Пр. секретарь Одесского общества истории и древностей Н. Мурзакевич, а со стороны Военного Мин. капитан Генерального Штаба Л. П. Батюшков. Комиссия прибыла в Ростов в конце мая 1839 г.; вот как описывает это в своём дневнике упомянутый Мурзакевич :

«На утро пошли смотреть чудо. В заброшенной кордегардии, начиная от дверей сверху и до полу, лежали туго натыканные кипы бумаг, примерно до 15 тысяч. Сначала я обрадовался, что жатва будет обильная, но взяв для пробы на квартиру несколько десятков дел и перелистав их целый день, на этот раз не нашёл ничего достойного. Это были обыкновенные гарнизонные и полковые дела: приказы, строевые ведомости, рапорты о продовольствии и т. п. Унылые и обозлённые неудачей, мы дали себе слово работать елико возможно неутомимо, чтобы не засиживаться в Ростове. Казаки кипами сносили к нам дела, а мы буквально день и ночь перелистывали и что-либо достойное внимания, историческое, вынимали из дел (нам было это разрешено) и составляли им особые списки».

В результате этой работы 700 №№ дел было отобрано для архива Генерального Штаба, и 591 №№ дел для архива Одесского общества истории и древностей. Таким образом, жалобы Мурзакевича в своём дневнике на скудность ценных документов в крепостном архиве были несколько преувеличены. Как видно из дальнейшего содержания дневника Мурзакевича, оба участника комиссии спешили поскорее исполнить возложенное на них поручение - через месяц разборка крепостного архива ими была закончена, но просмотреть более или менее внимательно двум лицам за месяц 15000 документов являлось делом невозможным. Действительно, последующая разборка этого архива другими лицами показала, что Мурзакевич и Батюшков не заметили множества разных ценных документов.

Относительно 700 дел, отобранных для архива Генерального Штаба, у нас не имеется сведений: попалили они в вышеозначенный архив Штаба и сохраняются ли они там по настоящее время. Дела же, предназначенные для архива Одесского общества истории и древностей, хотя и поступили туда, но в значительно меньшем количестве, чем это указывает Мурзакевич, а именно не 591 №, а всего только 79 дел на 299 листах; куда же исчезли остальные 512 дел, неизвестно .

Крепость св. Димитрия Ростовского, как сказано выше, была упразднена в 1835 г., гарнизон её был расформирован и переведён частью на Кавказ, частью в Керчь, где послужил кадрами для сформирования новых воинских частей; некоторая же часть гарнизона оставалась на месте, но уже в значительно сокращенном количестве. При этой части оставался крепостной архив. К данному времени надо отнести «наезд» Мурзакевича и Батюшкова. Гарнизонная военная часть мало интересовалась чуждым для неё архивом крепости и даже тяготилась им, как казенным имуществом, о котором начальству военной части надо было нести заботы. Немудрено, что при таких взглядах на архив, как на обузу, особенно не огорчались расхищением крепостного архива наезжими историками.

Заселённая территория г. Ростова-на-Дону в конце первой половины XIX века начала быстро разрастаться, захватывая, главным образом, свободную площадь земли, прилегающую к р. Дону и к западной стороне верхов крепости. Дабы дать возможность дальнейшего роста молодому, быстро заселяемому городу, правительством было предоставлено городскому управлению продолжать распланировку города в той части территории, которая ранее была занята под крепостные сооружения. Новая распланировка улиц и нарезка усадебных участков потребовали сноса некоторых бывших крепостных зданий, в том числе и здания той кордегардии, где в 1839 г. Мурзакевич и Батюшков застали сложенным архив бывшей крепости св. Димитрия. По крайней мере, по имеющимся сведениям, в начале 70-х годов прошлого столетия архив этот нашёл себе приют в одном из уцелевших от сноса крепостных пороховых складов, числившихся за артиллерийским ведомством. Этот склад представлял собою двухэтажное здание, в верхнем этаже которого на деревянных полках были сложены все дела крепостного архива, а в нижнем хранилось разное артиллерийское имущество; несмотря на свой непрезентабельный вид, здание было совершенно сухое, что, конечно, послужило немаловажным условием для надлежащей сохранности пока ещё уцелевших архивных дел.

В 1873 году по инициативе известного русского учёного архивоведа Н. В. Качалова была образована при Министерстве Народного Просвещения временная комиссия по приведению в известность и составлению описи архивов, принадлежавших различным ведомствам как в столицах, так и в провинции. Нужно предполагать, что благодаря требованиям этой комиссии военное ведомство предписало заведующему Ростовским н/Д артиллерийским складом произвести разборку и опись бывшего в его ведении крепостного архива. Заведующий складом поручил выполнить это предписание своему делопроизводителю Иванову; последний, конечно, отнюдь не являлся учёным архивистом, подготовленным к этой роли, но зато, видимо, был человек необыкновенно трудолюбивый и исполнительный, а м. б. даже своего рода любитель архивного дела; без этих предположений трудно удовлетворительно объяснить огромную работу, выполненную этим скромным тружеником. Достаточно сказать, что Иванов составил опись количеству дел, коих общий вес составлял 541 пуд! Самая обстановка работы была чрезвычайно тяжёлая: опись надо было производить в самом помещении архива, в зимнее время неотапливаемом, а связки архивных дел были покрыты таким слоем пыли и грязи, что при их распаковке в помещении архива подымалось целое облако пыли, заставлявшее уходить из комнаты и ожидать некоторое время, чтобы пыль снова улеглась.

Опись дел, составленная Ивановым и сохранившаяся до нашего времени, даёт нам любопытные данные о том, что хранилось в архиве. Тут были дела крепостей: св. Анны, Таганрогской, Азовской, Ейской (Ейское укрепление, у устья р. Еи), траншаментов и некоторых прибрежных постов восточного берега Черного моря, служивших опорными пунктами для Кавказской армии при завоевании западной части Северного Кавказа, а именно следующих прибрежных постов: Навагинского, Сухумского, Свято-Духовского, Прочно-Окопского и др. Здесь были и дела воинских частей, расквартированных в вышеуказанных пунктах, а именно полков: Суздальского, Елецкого, Владимирского, Таганрогского, Донского казачьего, имени Быхова и др. Далее имелись дела комендантских управлений, инженерного, артиллерийского и др. ведомств; дела провиантские, коммисариатские, отчёты, требовательные ведомости и т. п.; дела Ростовской н/Д полиции и других учреждений. Между воинскими делами встречались такие, которые представляли большой интерес в бытовом отношении: напр., ряд дел о некрасовцах, о бродягах, дезертирах, укрывателях, колодниках, турецких и крымских эмиссарах и т. п.

Были ли использованы описи дел Димитриевского крепостного архива комиссией при М-ве Нар. Просвещения, т. е. был ли кто из членов архивной комиссии при М. Н. П. командирован в Ростов н/Д. для отбора дел, или этот отбор дел был произведён по представленной описи заглазно в Петербурге, этого, к сожалению, нам не удалось установить; известно только, что в 1874 г. из 541 пуда дел Димитриевского крепостного архива 283 пуда были выделены и проданы с аукционного торга. Таким образом, погибло безвозвратно более половины того, что заключалось в крепостном архиве.

В 1875 г. архив крепости св. Димитрия посетил известный уже тогда своими трудами по истории Черноморского казачества, И. Д. Попко; ему в это время было поручено составить историю терских казаков. Для подыскания необходимого исторического материала Попко принуждён был обратиться к Донскому войсковому архиву и архиву б. крепости св. Димитрия Ростовского, где по интересующему его вопросу был обильный материал, так как походы на Кубань, Терек в первые периоды покорения Северного Кавказа были предпринимаемы Суворовым, Потёмкиным, Розеном и другими менее известными начальниками Кавказской операционной армией из Димитриевской крепости, являвшейся в конце XVIII и в начале XIX веков важным тыловым пунктом этой армии.

Бегло ознакомившись с содержанием дел крепостного архива, определив сразу опытным глазом большую историческую ценность архива для истории колонизации и завоевания Северного Кавказа и справедливо опасаясь за дальнейшую судьбу этого ценного, но заброшенного и никого не интересующего архива, Попко обратился с просьбой в б. Военное Министерство разрешить ему перевезти дела крепости св. Димитрия в г. Ставрополь с тем, чтобы там он мог составить опись дел архива, использовать нужный ему материал для своих исторических работ и после этого сдать дела на хранение в Ставропольский военный архив. Разрешение охотно было дано, и в октябре 1876 г. весь архив Димитриевской крепости в количестве 48 тюков, общим весом в 307 пудов 31 фунт был благополучно доставлен в г. Ставрополь и сложен в Ставропольском военном архиве.

К разбору и описи полученного архива Попко мог приступить только в начале 1879 г., так как в 1877 г. он, как военный, был призван в ряды действующей армии. Будучи человеком по своему общественному положению довольно влиятельным, Попко устроился таким образом, что по его распоряжениям Ставропольский военный архив доставлял тюками дела Димитриевского крепостного архива к нему на квартиру. Попко поступал с нужным ему архивным материалом так же, как и его предшественники, т. е. он не ограничивался одними нужными ему выписками из дел архива, а просто оставлял у себя всё интересующее его дело, чтобы постоянно иметь его под рукой. Из просмотренных им лично 152077 архивных дел около 7000 Попко признал ему необходимыми и задержал у себя. Благодаря такому бесцеремонному отношению к архивным документам в доме Попко, в г. Ставрополе накопилась огромная масса архивных дел. Известный, ныне покойный, историк Кубанского Войска Е. Д. Фелицын, когда увидел эти дела у Попко, настолько был поражён их количеством, что предположил, что Попко попросту забрал себе на дом весь архив крепости св. Димитрия; то же самое впечатление вынес б. председатель Ставропольской учёной Архивной Комиссии, ныне заведующий Северо-Кавказским музеем в г. Ставрополе Г. Н. Прозрителев, который часто бывал в 80-х годах прошлого столетия в доме Попко.

Как нам передавали, весь исторический материал, набранный из различных архивов, Попко держал у себя в прихожей под лестницей без особенного присмотра. Немудрено, что часть этих дел могла быть похищена и продана на базар, на обёртку. По крайней мере, после смерти Попко, в 1893 г. всё его имущество, в том числе и архивные дела, перешли в ведение опекуна Безменова, который долго не хотел отдавать имущества Попко Ставропольскому Дворянскому Депутатскому Собранию; пришлось вмешаться судебной власти. В конце концов архивные дела были подарены гор. Ставрополю и хранились в городской общественной библиотеке. За всё время споров из-за наследства и неоднократных перевозок из одного помещения в другое тоже произошла утрата некоторых дел и, кажется, большая часть этой утраты пришлась на дела Димитриевского крепостного архива. По расследованию Ставропольской Учёной Архивной Комиссии, всех дел оказалось 239, из которых 97 таких дел, в коих можно найти часть того, что было когда то изъято из архива Димитриевской крепости.

Благодаря особой роли г. Ставрополя как места стоянки многих частей и полков, входящих в состав Кавказской армии, а также сосредоточию органов управления этой армии, в Ставропольском военном архиве скопилось 187 862 дела, преимущественно относящихся к истории завоевания Северного Кавказа и покорения горцев.

Ввиду такого огромного накопления дел в 1881 г. Главным Военным Штабом была назначена Комиссия для разбора документов Ставропольского военного архива; требовалось выделить из общей массы такие дела, которые заключали в себе исторические материалы; 8 лет работала эта Комиссия, и результатом её деятельности было уничтожение множества документов и только 6190 дел решено было оставить. Между уничтоженными делами было очень много дел из архива крепости св. Димитрия Ростовского; по крайней мере, председатель Ставропольской Архивной Комиссии Г. Н. Прозрителев с горечью рассказывает в одной из своих печатных статей, что ему лично приходилось покупать в Ставрополе яблоки, завёрнутые в мешки, склеенные из дел Димитриевской крепости; на некоторых таких мешках ему попадались приказы за подписью Суворова.

Это был поистине полный разгром того, что осталось от крепостного архива после выемок Сухорукова, Мурзакевича и Попко. Сколько же при этом разгроме было уничтожено таких интересных документов, которые, быть может, и не представляли значения для историков военных, но являлись бы очень важными источниками для ознакомления с прошлою бытовою жизнью населявших наш край не военных, а «людей партикулярного звания», штатских.

Нам удалось проследить и дальнейшую судьбу дел Ставропольского архива, милостиво оставленных военной разборочной Комиссиею. Управление местной бригады в конце 80-х годов прошлого столетия было переведено из Ставрополя во Владикавказ; вместе с управлением бригады был перевезён туда же и остаток Ставропольского военного архива. Здесь архив долго не залежался; неутомимый исследователь боевого прошлого Кавказской армии полковник Эсадзе, узнав об архиве Владикавказской бригады, выхлопотал у Военного Министерства разрешение перевезти эти дела в Тифлис, где они и нашли себе надлежащее помещение в Военно-историческом музее Штаба Кавказского Военного Округа.

Путём переписки в 1915 г. с одним из работающих в этом архиве нам удалось выяснить, что из Димитриевского крепостного архива в Тифлисском Военно-историческом музее хранится всего 519 дел; из них дела крепости св. Анны имеются с 1733 г., т е. почти с основания крепости; дела по крепости св. Димитрия имеются с 1762 г. по 1848 г. Кроме того, в этой связке из 519 дел есть ещё дела по городу Таганрогу с 1773 по 1836 г.г., по гор. Азову с 1768 по 1803 г.г. Есть пропуски нескольких годов, а в некоторых случаях сохранились даже не дела, а просто входящие и исходящие журналы, которые, надо отдать справедливость, велись тогда очень тщательно: бумаги вписывались пространно и подробно. Кроме того, есть ещё много дел без обложек, числящихся только под №№, без указания на их содержание.

По словам нашего корреспондента, дела Димитриевского крепостного архива разобраны были плохо, так как сплошь и рядом в одной связке лежат дела и крепости св. Анны и крепости св. Димитрия, Азова, Таганрога. Степень сохранности дел неважная; как нам сообщили, «к некоторым связкам даже страшно прикоснуться», до того бумага пострадала вследствие своих более чем столетних мытарств.

Из вышесказанного приходится прийти к весьма грустному заключению, что архив быв. крепости св. Димитрия Ростовского, заключавший в себе очень много ценного исторического материала по Приазовью и отчасти по Области Войска Донского, почти всецело погиб; от него случайно уцелели лишь жалкие остатки в Тифлисе, Одессе и Ленинграде. Поэтому нам представляется весьма необходимым в настоящее время, путём переговоров с соответственными правительственными учреждениями, исхлопотать разрешение на изъятие этих остатков дел из вышеупомянутых архивов и перевозку их для хранения в Северо-Кавказском Краевом Архивном Бюро. Этим была бы оказана большая услуга изучению прошлого нашего края.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Записки Ростовского на Дону общества истории, древностей и природы. Ростов н/Д, 1912. Т. 1. С. 270, 280.
2. Ригельман А. Ростов на Дону 150 лет назад = Ведомость и географическое описание крепости Св. Димитрия Ростовского с принадлежащими и прикосновенными к ней местами, сочинённое по указу Правительствующего Сената 1768 года / Изд. Рост. на Дону О-ва истории и древностей. Ростов н/Д: Тип. Т-ва на вере «Ашхатанк», 1918.
3. Стефанов А. Т. Архив крепости Святого Димитрия Ростовского и его судьба // Зап. Сев.-Кавк. краев. о-ва археологии, истории и этнографии. Ростов н/Д, 1927. Кн. 1 (Т. 3). Вып. 1. С. 16-22.
4. Лунин Б. [Памяти А. Т. Стефанова (1.03.1868, Ейск - 15.04.1934, Мичуринск] // Сов. краеведение в Азово-Черноморском крае: сб. краевед. материалов. Ростов н/Д, 1935. Вып. 3. С. 177.
5. Архив УФСБ России по Ростовской области. Дело № П-41135). Подробнее об этом в рубрике «Наши краеведы» (Донской временник. Год 2011-й. Вып. 19).
6. Этим пожаром было уничтожено 10000 связок, заключавших 335254 дел.
7. Донские войсковые ведомости. 1864. №° 48, 49, 50; 1865. № 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 10, 11, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31.
8. Русская старина. 1887. № 9.
9. Полную опись этих 79 №№ сохранившихся дел Димитриевского крепостного архива можно найти в статье М. Б. Краснянского: «Архивные дела кр. Св. Димитрия Ростовского, хранящиеся в г. Одессе (Зап. Рост. н/Д. о-ва истории, древности и природы. Т. 2. С. 218 222.

В честь 260-летия Ростова-на-Дону на перекрестке улицы Большой Садовой и переулка Крепостного был открыт памятник «Основателям крепости Димитрия Ростовского». По итогам городского конкурса почетное право создания этого монумента досталось скульптору С. Олешне и архитектору В. Фоменко. Этому коллективу, кстати, довелось работать и над созданием памятника императрице Елизавете Петровне, расположенном в Покровском сквере.

Монумент представляет собой массивную пятитонную скульптурную композицию, состоящую из пяти фигур и отлитую из бронзы. На ней запечатлен момент обсуждения плана строительства будущей крепости, с которой и началась история Ростова-на-Дону. Участвуют же в этом обсуждении по воле скульптора военный инженер, строитель крепости Александр Ригельман, генерал-бригадир и первый комендант крепости Иван Сомов, командующий Донским войском, тайный советник, генерал-майор Данила Ефремов, а также его адъютант или вестовой, верный охранитель крепости - доломановский казак, всегда верой и правдой служивший отечеству и московский купец и таможенный управитель капитан Василий Хастатов.

И в самом деле, значение этой пограничной крепости трудно переоценить. Именно она в тяжелый для страны период русско-турецких войн сыграла важнейшую роль, защитив низовья Дона от вражеских набегов. Строительство этого важного стратегического пункта началось 23 сентября 1761 года. Тяжелую работу по его возведению возглавил инженер-капитан Александр Ригельман, опытный фортификатор, сразу приступивший к созданию большого количества объектов: земляного вала, жилых помещений для офицеров и казарм. В работах было задействовано около пяти с половиной тысяч человек: солдаты четырех пехотных батальонов, казаки Азовского казачьего полка, работные люди и каторжники. Крепость была возведена к началу 1763 года, несмотря на все невзгоды и трудности, которые пришлось преодолеть ее строителям.

Данное сооружение имело форму девятиконечной звезды, не замкнутой, а открытой со стороны Дона. В углах крепости располагались редуты, названные именами почитаемых в России святых: Александра Невского, Апостолов Павла и Петра, Андрея Первозванного. Сам же упорный пункт был назван именем чудотворца - святителя Димитрия Ростовского.

Таким образом, именно с этого места начинается славная история города, превратившегося сегодня в миллионный мегаполис. Теперь каждый житель донской столицы может взглянуть на этих первостроителей, которым мы обязаны появлением Ростова-на-Дону.

Список литературы

1. Владимиров, А. Основателей города увековечат в бронзе/ А. Владимиров// Ростов официальный.- 2008.- 28 июня.- С. 2.
2. Горявин, В. Имена первостроителей Ростова увековечат в пяти тоннах бронзы/ В. Горявин// Вечерний Ростов.- 2009.- 26 июня.
3. Каминская, М. «Объект номер один»/ М. Каминская// Наше время.- 18 сент.- С. 7.
4. Некрасов, Е. Кого именно считать основателем крепости Димитрия Ростовского?/ Е. Некрасов// Вечерний Ростов.- 2009.- 28 авг.- С. 4.
5. Оленев А. Основатели Димитровской крепости теперь стоят в переулке Крепостном/ А. Оленев// Вечерний Ростов.- 2010.- 12 янв.-С. 3.
6. Оленев, А. Сегодня утром основатели Ростова заняли постамент/ А. Оленев// Вечерний Ростов.- 2009.- 16 сент.- С. 2.
7. Оленев, А. Строителям крепости Димитрия Ростовского мэрия подыскала место в переулке Крепостном/ А. Оленев// Вечерний Ростов.- 19 июня. - С. 4.
8. Попова, Е. Основатели Ростова вернулись памятником /Е. Попова// Вечерний Ростов.- 2009.- 21 сент.-С. 2.